«Постимся постом приятным, благоугодным Господеви», — повторяют люди фразу из первых великопостных стихир, и изготавливают шедевры овощной кулинарии, превосходящие по стоимости и вкусовым качествам мясные блюда.

Но не о нашем удовольствии печется Святая Церковь. Приятный по-славянски означает «принимаемый, угодный». И это место из стихиры переводится так: «будем же поститься постом, который может быть принят Господом, угоден Ему».

Какой же пост угоден Господу?

***

В преддверии Великого Поста мы чаще думаем о том, что есть или не есть. И как-то само собой разумеется, что в делании Поста главное — сохранить неоскверненным скоромной пищей наш обеденный стол. Но если мы послушаем, о чем говорят нам Церковные песнопения в преддверии Великого Поста, то сможем глубже и правильнее понять самый его смысл.

***

Прямо перед началом Великого Поста мы вспоминаем изгнание Адама из рая. За что? За отказ от труда. Труда возделывать рай, труда жить в послушании у Бога, труда хранить заповедь не из страха, а по любви, труда Богопознания.

У святых отцов встречается мысль о том, что плоды с древа познания добра и зла были виноградом, и само грехопадение сравнивается с недостойным — без согласия Бога — причащением Богу. Этим подчеркивается, что Адам и Ева хотели, не утруждая себя верностью Богу, похитить ту святость, которая и так была уже предназначена им в награду за верность.

Причастившиеся вопреки воле Божией праотцы повредились — мы же, по призыву Христову, через причащение исцеляемся. Бросившие труд преображения потеряли рай — мы же, если потрудимся возделать сад своей души, возвращаемся в рай Богообщения.

Итак, мы можем среди прочего сказать, что пост — это период возвращения к Богу, время особого труда.

***

Но какой в Церкви труд? Стой и молись. Ну, ноги болят, так ведь лавочки во многих храмах есть. А если бдительные старушки сгонят с насиженных ими годами мест, можно и стульчик с собой взять.

Стой и молись… о чём? Как это о чём? Ведь всё основное понятно: «о мире всего мира, о страждущих, болящих, озлобленных, о наших нуждах». В промежутках правда поётся и читается что-то не совсем ясное. Но ведь «Господи помилуй» и самое главное, «Подай Господи», это-то вполне ясно!

Но неужели призывая людей на великопостные богослужения Церкви за столько веков своего земного бытия так и нечего сказать, кроме «Господи помилуй»? Неужели впустую пропадают из-за невнятного пения и чтения, из-за нашего невнимания шедевры молитвенной поэзии величайших песнотворцев Святой Церкви? Ведь помимо глубочайших символических действий богослужения (ныне представляющихся нашим современникам неким магическим обрядом, который обязательно надо совершить от корки до корки, иначе «не сбудется»), каждая стихира — это школа покаяния, школа славословия, школа здравого смысла, ответ на главные духовные вопросы.

И понимание этих стихир тоже требует труда. Не согласны? Берем «Материалы к словарю церковнославяно-русских паронимов» О.А. Седаковой (М, 2005) и читаем:

» непостоянный — тот, против которого нельзя устоять;
» озлобленный — обиженный;
» извещение — подтверждение;
» ручка — кувшин, сосуд для небесной манны;
» умиление — сокрушение, помилование;
» баня пакибытия — омовение новой жизни;
» безблагодатный — неблагодарный, неприятный;
» странствие — угощение;
» утолити — уменьшить;
» область — власть;
» жительство — государство;
» решительный — освобождающий;
» требовати — сильно нуждаться;
» тихий — веселый, не несущий в себе угрозы;
» новый — сверхъестественный;
» нырище — развалины разрушенного дома;
» нужда — насилие, принуждение, бедствие.

То же касается и словосочетаний:
» яко туча на троскот — как дождь на сено;
» еродиево жилище предводительствует ими — гнездо аиста выше всех.

Продолжать можно долго — в словаре около 2 000 слов, одинаково звучащих, но обозначающих по-славянски и по-русски совсем разные понятия. А есть еще просто непонятные «скимны, онагри, онсицы…»

Поэтому стремление к пониманию богослужения во всем многообразии его текстов и символических действий — это труд. Труд осмысленного стояния в храме, приводящий нас к богопознанию.

***

Чтобы прийти к пониманию богослужения, можно пойти двумя путями. Можно ждать, пока изменится язык богослужения, и сойти к праотцам не наученным, отвергая миссионерский, просветительский смысл богослужения. А можно прочитать дома переводы текстов Священного Писания и Богослужения Великого Поста, свободно продающиеся в церковных магазинах.

Я уже слышу слова возмущения: «а как же дети, семья, работа? Когда это всё читать и изучать? На это просто времени нет, телевизор-то некогда смотреть! К тому же мы — люди простые. Так ли важно нам это, надо ли всё это знать?»

Надо! Потому что, игнорируя многовековой опыт Церкви, мы совершаем предательство святых песнотворцев, оставивших нам свой опыт православной жизни. Мы годами, до смертного одра живем в Церкви не наученными, потому что не слышим голос святых, предостерегающий нас от ошибок, помогающий правильно, православно устроить свою жизнь.

Тратя годы жизни на поиски особенных «старцев-прозороливцев-чудотворцев» мы не замечаем чуда Церкви, такой земной и такой Небесной. Чуда, открывающегося смиренному сердцу. Если бы мы вникали во всё, что читается и поётся в храмах, столько бы жестоких ошибок мы бы не сделали, столько бы дров не наломали!..

***

Богослужение — пир души. Эта та пища, которая особенным образом предлагается нам вместо молока и мяса. Это та пища, без которой наше воздержание ничего не стоит. Ведь самый суровый постник — сатана. Он совсем ничего и никогда не ест и не пьёт, будучи вечно опьянён гордыней. Он и не спит, и не блудит. Только Богу не молится и не любит никого.

Не хотим быть с диаволом? Тогда творим противоположное ему: ходим в храм, искренне молимся, кладем в основу своего воздержания любовь, трезвенность, милосердие и смирение. То, что добровольно бросили наши праотцы, мы добровольно поднимаем и несем.

Вот такой труд длинною в жизнь сделает весь наш земной путь подобным Великому Посту, но думать об этом мы уже будем не с пугливым замиранием сердца («а что мы кушать-то будем?!»), а с радостью.

Потому что такой пост — это разрушение тех нелепых баррикад, которые мы воздвигли между собой и Богом.

Потому что такой пост заканчивается Пасхой избавления.

Потому что такой пост возвращает нам потерянный рай.