Обращение к древним литургиям стало, пусть пока и не так явно, потребностью времени. В разных местах России, и за рубежом в Православной среде, появилось, робкое пока, внимание к историческому наследию литургии. Это не попытка отказаться от общепринятых литургических форм, но попытка эти формы осмыслить, понять, дополнить из сокровищницы христианской православной Церкви.

Ничего «модернистского» и «обновленческого» в этом нет. Еще известный литургист, незаурядный ученый профессор ЛДА Н. Успенский называл «положительным началом» обращение к галликанской литургии, возводя её происхождение к имени священномученика Иринея Лионского и через него к малоазийской литургической традиции, т. е. к наследию ап. Иоанна Богослова (ЖМП 1954, № 8, с. 33).
Есть мнение, что в наши дни нет, и не может быть галликанской литургии (см. в статье «Галликанский обряд» в «Православной Энциклопедии» Том Х). Тем не менее, история изучения и даже совершения в Православной Церкви галликанской литургии, насчитывает уже более чем сто лет.
Как свидетельствует «Православная энциклопедия» (Том Х, М., 2005, с. 368 – 369 «Галликанский обряд в Православной Церкви, В. В. Тюшагин) «одна из первых попыток возрождения галликанского обряда была предпринята еще в 70-х гг. XIX в. протоиереем Владимиром Гетте.
Наряду с Дж. Овербеком, разработавшим в кон. 60-х гг. проект православного употребления римского Миссала, который получил одобрение Святейшего Синода Русской Церкви (1870), В. Гетте в начале 70-х гг. реконструировал чин мессы по галликанскому обряду на основе 3 источников – Missale Gothicum, Missale Gallicanum Vetus и текста мессы по испано-мозарабскому обряду (1872).
В 1875 году Гетте представил Святейшему Синоду чин литургии по галликанскому обряду и получил благословение на его богослужебное использование в православных храмах (выделено мною – ИС). В том же году эта литургия впервые была им совершена в домовой церкви Санкт-Петербургской Духовной Академии.
Однако, реконструкция Гетте в силу различных обстоятельств не получила дальнейшего распространения.
Новые попытки реставрации Галликанского обряда в православной Церкви были предприняты в 20-х гг. XX в. в среде русской эмиграции во Франции и тесно связаны с деятельностью созданного в 1925 г. в Париже Православного Братства во имя святителя Фотия. Одной из целей братства провозглашалось возрождение Православия на Западе и восстановление Западной православной Церкви с ее традициями, обрядами и литургическим языком. По благословению митр. Евлогия (Георгиевского) в 1927 г. братство организовало 1-й французский православный приход Преображения Господня, где богослужения по византийскому обряду совершались на французском языке.
В то же время большинство членов братства (в т. ч. В. Н. Лосский) полагали, что реставрация древнего Галликанского обряда в православной Церкви будет способствовать миссионерству среди французов, а Галликанский обряд является более органичным для служения в православной Церкви Франции, чем римский или византийский обряды. 3 марта 1929 г. в принадлежавшей братству парижской церкви Сен-Клу иеромонахом Львом (Жилле) была совершена 1-я литургия по Галликанскому обряду, согласно тексту протоиерея В. Гетте, однако митр. Евлогий отклонил просьбу братства разрешить открытое использование этого обряда и западного календаря, благословив совершение служб лишь частным образом, до вынесения решения по этому вопросу Собором Русской Церкви.
После перехода митр. Евлогия в юрисдикцию Константинопольского Патриархата (l930) братство свт. Фотия, оставшееся верным Московской Патриархии (выделено мною – ИС) лишилось французского православного прихода Преображения Господня и служение православной литургии по Галликанскому обряду в Париже было прервано, что не помешало членам братства продолжить изучение обряда с привлечением работ литургистов, исследовавших древние галльские Миссалы (Л. Дюн Ф. Каброль, П. Кажен и др.).
Вопрос об использовании Галликанского обряда вновь был поднят в связи с присоединением к РПЦ общин т.н. католической евангелической Церкви во главе с бывшим католическим пресвитером, а затем старокатолическим епископом Л. Ш. Винартом. С конца 20-х гг. XX в. Винарт и его сторонники выражали желание принять Православие и в 1932-1935 гг. при посредничестве иеромонаха Льва (Жилле) проводили переговоры с Константинопольским Патриархатом по вопросу oб их присоединении с сохранением западного обряда, но не получили официального ответа.
18 марта 1936 г. Винарт обратился в Братство свт. Фотия с просьбой ходатайствовать о его приеме в Московский Патриархат. 16 июня того года Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергием (Страгородским) и Священным Синодом РПЦ было вынесено определение, согласно которому Винарт принимался в Православие в сане пресвитера, а «в своем богослужении … воссоединяемое общество может сохранить доселе содержимый ею западный чин с тем, однако, чтобы богослужебные тексты были очищены (хотя бы постепенно) от всяких выражений и мыслей, не приемлемых для Православной Церкви» (Указ Св. Синода № 1249 от 16.06.1936. Определение № 75, § 4). Воссоединенные приходы, употребляющие западный обряд, получали наименование «западноправославных».
…7 февр. (на Сретение Господне) архимандрит Ириней (Винарт) совершил в Вознесенском храме своей общины православную литургию по галликанскому обряду, во время которой он присоединил к Православию 55 своих последователей…
Совершавшаяся в общинах Винарта литургия восходила к реконструкции протоиерея В. Гетте с некоторыми добавлениями из англиканской «Книги общих молитв» (например, литаний, заменявших ектении). В 1932 г. Винарт внес в канон мессы эпиклесис, поместив его перед установительными словами. В соответствии с указом митр. Сергия в литургию общин Винарта вносились обязательные изменения: употребление квасного хлеба; эпиклесис помещался после установительных слов; причащение преподавалось мирянам «под обоими видами совместно посредством лжицы»; «в знак канони¬ческого единства с православной епархией литургия совершается на антиминсе, освященном и выдан¬ном Преосвященным управляю¬щим русскими Церквами в Западной Европе» (Там же. § 6).
В январе 1937 г. при Братстве свт. Фотия была организована специ¬альная «комиссия по делам Запад¬ного Православия» в составе священника М. Вельского, иерея Евграфа Кова¬левского (впоследствии еп. Иоанн (Некта¬рий)), В. Н. Лосского и др. В задачу комиссии входили изменение ис¬пользовавшегося в общинах Винар¬та чина литургии в соответствии с православным вероучением и перевод на французский язык необходимых бого¬служебных текстов. 21 августа 1939 г. в письме к В. Н. Лосскому митр. Сергий (Страгородский) благосло¬вил развивать православную миссию по Франции посредством создания западноправославных приходов (выделено мною – ИС), общее руководство над которыми поручалось Братству свт. Фотия, и продолжать дальнейшие исследования по Галликанскому обряду: «На западный обряд, принятый у нас, должно смотреть лишь как на первый опыт, притом сделанный в довольно срочном порядке и потому отнюдь не исключающий дальней¬ших опытов и поправок» (митр. Сергий. С. 73). Митр. Сергий также рекомендовал изу¬чить возможность православного исполь¬зования других западных литургических об¬рядов, в т. ч. римского Миссала (выделено мною – ИС).
… С 1944 г. литургическая комиссия продолжи¬ла изучение предшествующих опы¬тов по реставрации Галликанского обряда, а также ли¬тургических рукописей VI-VIII вв., хранившихся в Национальной библиотеке в Париже, с целью создания уни¬фицированного для всех западно¬православных приходов чина литургии по Галликанскому обряду. При его создании за основу был взят текст «Краткого толкования древней галликанской литургии» Псевдо-Германа, помимо этого к реконструкции привлекались Missale Gothicum, Missale Gallicanum Vetus, Миссал Стоу и Миссал из Боббио. Текст, получивший название «ли¬тургии согласно св. Герману Париж¬скому», был одобрен рядом извест¬ных литургистов, в т. ч. католическим пресвитером Л. Бодуэном, принимавшим участие в работе комиссии, и по¬зднее К. Гамбером.
1 мая 1945 г. в церкви сщмч. Иринея иереем Е. Ковалев¬ским была совершена 1-я литургия по реставрированному Галликанскому обряду
С 1946 г. в клир прихода сщмч. Иринея был включен архимандрит Алек¬сий (Ван дер Менсбрюгге), предпри¬нявший самостоятельную попытку создания западноправославного чина ли¬тургии с включением в него элемен¬тов Галликанского обряда… Однако пред¬ложенный архимандритом Алексием чин встретил критику со стороны как западных, так и отечественных литургис¬тов. Н. Д. Успенский отмечал многие по¬ложительные качества его работы, в т. ч. обращение к современному Галликанскому обряду, как имеющему много общих черт с византийским обрядом… Однако реконструкция архимандритом Алек¬сием анафоры была названа Успен¬ским неудачной (ЖМП 1954. № 9. С. 61-65). Успенский настаивал на сохранении в римском каноне мессы не нуждающегося в к.-л. дополне¬ниях древнего неповрежденного эпиклесиса (молитва Supplices te rogamus) и рекомендовал использовать в западноправославной литургии либо его, либо евхаристический канон из византийского обряда…
В 1946 г. количество православных приходов западного обряда увеличивается до 12. В том же году значительная часть верующих общин западного обряда во главе с Евграфом Ковалевским из-за внутренних разногласий покидают омофор Московской Патриархии.
В течение 10 лет они остаются независимой общиной, пока в 1957 году их под свой омофор не принимает Иоанн (Максимович), архиепископ Сан-Франциско (РПЦЗ). 11 ноября 1964 Ковалевского (с согласия синода РПЦЗ) рукополагают епископом Сен-Дени.
После смерти архиепископа Максимовича в 1966 году у Ковалевского возникает конфликт с РПЦЗ. Архиепископ Виталий (Устинов) (впоследствии митрополит и первоиерарх РПЦЗ, известный своим неуравновешенным характером и узостью мышления, давний враг Московского Патриархата), потребовал полного перехода общины на восточный обряд. «Французская соборная православная церковь» отказалась подчиниться ничем немотивированному требованию и вновь вынужденно становится независимой.
В 1972 году община была принята в качестве автономной церкви в состав Румынского патриархата. Для французов рукополагается новый епископ Сен-Дени — Герман. В 1988 году (из-за позиции Константинополя) возник конфликт с патриархией, который завершился в 1993 году разрывом отношений. С 1993 ФСПЦ вновь является независимой юрисдикцией (часть приходов осталась в составе Румынского патриархата). Церковь имеет 30 приходов и часовен, монастырь. Используется восстановленный галликанский обряд.
История, конечно, печальная. Но внимательное её изучение показывает, что не сам по себе галликанский обряд губительно воздействовал на руководителей этой немалочисленной общины, а дух гордости и человеческих разделений, который овладевает нами вне зависимости от используемого обряда.
Ясно также, что все подобные литургические опыты должны в первую очередь преследовать целью единство с Вселенской Православной Церковью, и всякое разделение с нею, какими бы красивыми доводами мы бы не руководствовались, губительно.
В заключение первой части приведу воспоминания старого прихожанина общины Ковалевского. Судите сами.
«Голос Православия», 1952 год, № 4
Юбилей западного и французского Православия.
3 февраля 1952 года исполнилось 25 лет со дня основания первого французского прихода и 15 лет со времени присоединения к Православию первой общины западного обряда.
Торжественная Литургия была совершена в храме св. Иринея. Еще до начала богослужения храм стал наполняться богомольцами, и праздничное настроение чувствовалось с самого утра… Постепенно зажигаются свечи, лампады, колесообразная люстра в древнем стиле. В середине храма, в полголоса поется на два клира утреня. Вся природа хвалит Господа: песнь отроков в пещи, хвалебные псалмы…
По окончании утрени раздается мелодичный благовест. Колокол храма имеет свою историю. Отлитый в 17-ом веке, он был привезен с севера Франции и пожертвован нашему приходу православными нормандцами.
Верующие заранее покупают свечи, отдавая их для освящения. Колокол умиляет. Из глубины западной части храма торжественно и величественно шествует духовенство по направлению к алтарю. Впереди — крестоносец, за ним — кадилоносец и два аколита со светильниками. Далее следуют диакон и священники в полном облачении: вместо фелоней — пурпурные, золотом шитые, капы. Особое внимание обращает на себя настоятель храма, протоиерей о. Евграф Ковалевский, благодаря его неутомимым трудам мы можем насладиться сегодня торжеством Святого Православия на Западе.
Процессия проходит молча в алтарь, без входных антифонов, без возгласа диакона: перед Литургией предстоит совершить дивный, богатый богословским содержанием, утешительно-трогательный Чин освящения свечей Праздника Сретения.
Перед началом освящения настоятель кратко говорит о внутреннем смысле совершаемого чина. Он поясняет Богомольцам, что недостаточно стоять с зажженными свечами только во время богослужения. «Несите их в свои дома, — говорит о. настоятель,- храните их с благоговением. Кто болен из вас, кто искушаем среди вас, одинок или при смерти, зажигайте сретенскую свечу с верою и Господь оградит вас от зла».
Затем начинается поочередное чтение священниками проникновенных молитв. «Иже из небытия вся в бытие привел еси, и работы пчел восхотел еси естество претворити в воск, и в день сей исполнив прошение праведного Симеона, молим Тя смиренно, призывая имя Святое Твое, предстательством Всесвятыя Богородицы и Приснодевы Марии … Благослови и освяти свечи сия на пользу человечеству, во здравие души и тела на земли, на море и в воздухе… Услыши с небесного жертвенника и Престола Славы Величествия Твоего, хотящего возжигати свечи сия во Славу Твою и восхваляти Тя в пениех и песнех духовных. Буди милостив ко всем взывающим к Тебе, иже искупил еси честною Кровию Сына Твоего… Несотворенным Светом Твоего благословения возжи свечи рабов Твоих… Сотвори приносящих Тебе достойны быти объятыми священным огнем Твоей кроткой любви и неосужденно предстати в храме святыя Славы Твоея. …Господи Иисусе Христе, истинный свете, просвещающий всякого человека грядущего в мир, излей благословение Твое на свечи сия и освяти их светом Божественной Благодати Своея: яко святильники сия изгоняют светом видимым тьму нощную, тако и сердца наша, просвещенные огнем, невидимым блистанием Духа Святаго, да будут спасены от слепоты страстей и оком очищенным души нашея да узрим угодное Тебе и спасительное нам. Изыдох от тьмы губительныя века сего, да достигнем невечернего света. …Чрез Моисея Служителя Твоего повелел еси уготовляти чистый елей для возжения светильников пред лицем Твоим непрестанно, по велицей милости Твоей и благодати ныне даруй благословение Твое. … Днесь явился еси, яко человек в плоть оболкийся, и Симеон старец просвещенный светом Духа Твоего, Тя позна, прия и благослови… Да и мы исповедуем истинно и возлюбим верно Тебе со Отцем и Духом единого Бога славимого…».
Молитвы окончились. Священники окропляют святой водой свечи. Хор поет антифон на древне-григорианский распев: «Свет во откровение языков», в гармонизации Максима Ковалевского. Раздается святой огонь, и храм наполняется светом. Впечатление глубоко-умилительное. Кажется, что звездное небо спустилось на землю. Чувствуется воистину сладостное дуновение благодати Божией. Начинается крестный ход вокруг храма под пение стихир с канонархом, высоким чистым тенором возглашающего: «Укрась горницу Твою Сион, приими Христа Царя». Хор вторит ему: «С любовию приими Матерь, дверь небесную, носит бо царя славы и обновленный свет… Дева сия, держит Сына Своего, прежде денницы от Отца рожденного…Симеон прием Его на руце исповедует людем: Сей есть Владыка живота и смерти, и Спаситель мира».
После крестного хода священники переоблачаются в фелони, и начинается Божественная Литургия. Какой-то особенной торжественностью отличается сегодняшнее богослужение. Пение мощного хора в строго церковном стиле несется в высь храма. И возгласы диакона, и молитвы священников, и каждение, и вся вообще обстановка богослужения составляют одно гармоническое целое, отражающее дух вековой традиции Православия. Впечатление такое, как будто западно-православная Литургия совершалась во Франции всегда, что она мирно и царственно шла к нам через века, стирая тысячелетний перерыв. Воистину, только Православная Церковь способна возродить на Западе богослужение, столь близкое сердцу духовно-алчущего человека, и в то же время столь неземное, возводящее душу до небес.
Хочется особо отметить один из впечатляющих моментов богослужения. На кафедру поднимается о. Настоятель: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа», — произносит он, и все взоры обращаются к кафедре. Проповедник, прекрасно изложив историю последних 25 лет развития Западного Православия, уделяет особое внимание двум священным для нас именам, которые да не изгладятся во век из наших сердец. Это блаженной памяти Святейший Патриарх Сергий и архимандрит Ириней Виннарт, благодаря которым западное православие получило возможность своего возрождения.
Указав на особые пути личного духовного совершенствования упомянутых церковных деятелей и их служения Церкви Божией, о. Настоятель отмечает общие характерные качества, родившие этих двух светильников. Оба они, прежде всего, борцы против ложного, схоластического, юридического учения об искуплении, принесшего столько вреда христианству. Оба — исповедники святоотеческого учения о духовно-аскетическом подвиге спасения. Такова их историческая заслуга перед церковью. И тому и другому пришлось понести из-за этого крестный путь «одиночества», оба они были многими непонимаемы, даже самыми близкими, и только в конце своего жизненного пути, Господь сподобил их увидеть плоды своих трудов, причем каждый из них напоминал своей прозорливостью и долготерпением Праведного Симеона.
Заканчивается проповедь о. Евграфа словами: «Свет во откровение языков и Славу людей Твоих Израиля!». « Чего вы пришли искать в Православии и что вы нашли в нем? — восклицает проповедник, — Сильную, мощную организацию? Вы имели ее, в Римской Церкви. Социальную христианскую деятельность? — Она процветает и в протестантстве и в католичестве. Изощренную метафизику? — Она наличествует во многих «духовных движениях», столь обильно распространенных в наше время. Вы искали и нашли в Православии Божественный несозданный Свет Христов, освящающий всю нашу жизнь. Все светло у нас: и время покаяния, и время праздника. Православие освободило вас от тьмы сомнений и ересей Светом Богооткровенной истины. Вы искали и нашли «славу». Слава, по учению Святой Церкви, это живое ощутительное присутствие Божие в Церкви, в ее Таинствах, в тайнодействиях и молитвах. Не отвлеченного далекого Бога мы нашли в Православии, но живого близкого Человеколюбца, согревающего наши сердца и пребывающего с нами до скончания века, аминь».
Проповедь, глубоко взволновавшая всех, кончилась. Стою в глубине храма и не замечаю ни одного рассеянного лица: все соучаствуют в торжестве. А всенародное пение: «Отче наш» на православный русский церковный распев сближает нас с нашими православными братьями.
После отпуста провозглашаются многолетия: Святейшему Патриарху Алексию, Экзарху в Западной Европе Архиепископу Борису, клиру и народу. Проникновенно возносят свои молитвы верующие при возглашение «Bечной памяти» Святейшему Патриарху Сергию, митрополитам Елевферию и Евлогию, архимандриту Иринею, усопшим православным священникам: о. Владимиру (Гете), о. Гиому (Гару), о. Евгению (Кулону), о. Иосифу (Сивель), служительницам церкви: Елизавете (Вьевиль) и Алисе (Жуэн Дитерль).
О. Настоятель направляется после молебствия ко Св. Престолу. Иеромонах о. Григорий Бакколини преподносит о. Евграфу золотой наперсный крест, украшенный аметистами, от лица французского клира и мирян. Приурочив дар к знаменательному дню мы, западные православные христиане, хотели выразить им не только свою преданность и любовь нашему пастырю, но и подчеркнуть его полезные труды на ниве западного православия, которые принесли свои плоды благодаря его мудрому водительству, благодаря умению объединить нас, глубокому пониманию сложного западного духа, благодаря его неутомимой энергии по воспитанию в Богословском Институте новых кадров пастырей и миссионеров, столь необходимых Западной Церкви, в Институте, созданном им же, примерным православным пастырем.
С глубоким волнением о. Григорий произносит свое, краткое приветственное слово, в котором говорит «о кресте» миллионов верующих людей, ищущих и не нашедших пока еще Православия, говорит о вере и надежде, их на то, что Волею Божией насупит день, когда сам Римский Патриарх вернется в семью Православных Церквей.
Передавая крест о. Евграфу о. Григорий высказывает убеждение, что никакие дьявольские ухищрения и нападки не смогут разрушить наше правое дело. «Примите этот крест от нас в знак нашей глубокой благодарности и любви к Вам», — заканчивает свою речь о. Григорий, обращаясь к о.настоятелю. Растроганный вниманием и неожиданным подношением, о. Евграф благодарит духовенство и прихожан за оказанную любовь.
Были посланы приветственные телеграммы: Святейшему Патриарху Алексию, митрополиту Крутицкому и Коломенскому Николаю, архиепископу Берлинскому и Германскому Борису, а также поздравительные письма отсутствующим о.о. архимандритам: Льву, Григорию и Дионисию, Ниццкому приходу и другим группам верующих в провинции.
Это торжество 25-летия первого французского прихода и 15-тилетие Западного Православия останется глубоко в памяти всех участников, как знамение единства духа и надежды на светлое будущее Православия на Западе.
Среди множества полученных приветствий особенно ценны для нас исполненные отеческой любви телеграммы Святейшего Патриарха Алексия и Митрополита Николая.
Да дарует им Господь здравия, силы и многая лета!
И. ФАЛЕЗ (старый прихожанин, Франция).

2 часть
Но стоит ли вообще «поднимать» такие древности?
Ведь Православная Церковь служила много разных литургий — но это в ту эпоху, о которой наши знания, увы, фрагментарны. А в ту эпоху, соответственно которой уже можно восстановить чин литургии более-менее в полноте, она служила только литургии Василия и Златоуста, иногда Иакова и Марка, совсем редко — Петра (византийское переложение римской мессы).
Ну и еще реже — т. н. вторую литургию Иакова (будничная альтернатива Иакову; собственно, только анафора), а также Преждеосвященную Иакова (иерусалимская версия Преждеосвященной, отличающаяся от нашей, константинопольской).
Хотя устав вроде запрещает совершение упомянутых литургий (кроме Василия, Златоуста и Преждеосвященной), греки их сейчас иногда служат.
Итак, ЭТИ литургии и ИСТОРИЧНЫ, и реально служатся Церковью сейчас.
К тому же, есть мнение, что «перевод» греческого текста с английского на русский или с русского на славянский — это вообще не перевод, а перевод перевода, т. е. пересказ. Это, дескать, несерьезно и неправильно.
Во-вторых, те тексты, которыми я пользуюсь, очень далеки от совершенства. Скажем, то же «Собрание древних литургий» — это почти буквальный перевод книги Ренодота, опубликованной в 18 веке, безумно устаревшей и содержащей массу диких ошибок.
Насчет «пересказа» вынужден полностью согласиться. Моя работа действительно весьма напоминает «литургические бирюльки», научного или даже наукообразного в ней очень мало. Но всё-таки, для меня важнее соответствие не букве древних текстов, а духу их, если дух этот, конечно, соответствует Православному учению.
Я, к счастью и сожалению, практик. И по моему укрепившемуся за последние девять лет практической деятельности мнению, застой в современном литургическом богословии слишком силён. Разумное стояние на литургии, не говорю уже об осмысленном участии в ней, становится редкостью и уделом немногочисленных профессионалов, в число которых далеко не всегда входит литургисающий иерей (архиерей?!!).
Я уже не говорю про обряды, про пресловутые закрытые во время главнейших моментов службы врата, «имперский» обряд, прекрасный, но затемняющий смысл происходящего, тайные молитвы и пр.
Тексты реальных исторических литургий темны и сложны для восприятия людей, стоящих в храме. Разум меняется на чувства, и цель литургии – собрания верных для евхаристического единения со Христом и друг с другом в Церкви – достигается не столько благодаря прекрасно (или ужасно) распеваемым текстам, сколько вопреки им.
И здесь мнение ученого неизбежно сталкивается с мнением практика.
В Богослужебной комиссии, кажется, молчание и застой (если это не так, а я просто не информирован о деятельности комиссии – искренне приношу всем её членам глубокие извинения). За исключением двух-трех приятных, но безнадежно малочисленных исправлений в Служебнике, служб новопрославленным святым и местами странных «Богослужебных указаний» (чего стоит, например, рекомендация совершать богослужения Светлой седмицы в монастырях в мантии и епитрахили (!) – для меня, воспитанного на Лаврских богослужениях, это полный бред…) ничего не делается.
То, что я делаю, при всей «игрушечности» этого, это стремление донести до молящихся литургическое богословие. Цели я своей достиг – из тех наших прихожан, кто ознакомился с текстами древних литургий, не было ни одного человека, который возмутился бы ими. Студенты наши признавались, что только после знакомства с этими текстами стали понимать и чувствовать суть евхаристии.
А может, я просто содержание наших нынешних литургий объяснить толком не могу ни студентам, ни прихожанам?
Бог весть. Но для меня давно ясно, что студенты хорошо учатся не столько там, где хорошо преподают, сколько там, где они хотят учиться. Да и не объявляю я себя лучшим учителем РПЦ, а просто говорю, что непрофессионалу литургия малопонятна. К тому же если даже есть учебные заведения, где «толком объясняют содержание литургии» (в нашем училище этим, кстати, занимаюсь не я), где учебные заведения, в которых смысл литургии объясняют всей нашей многомиллионной пастве?
Идем дальше.
Чем отличается «литургия св. Амвросия Медиоланского» от мессы амвросианского обряда, несущественно отличающейся от римской? Может, так и надо говорить: «служить мессу», а не «литургию свт. Амвросия».
Во-первых, разве это не одно и то же на языках разных традиций? Во-вторых, я «поднимал» западные литургии именно из-за их самобытности и противостоянию римской унификации, т. е. именно «служить мессу» в смысле латинствовать я категорически не желал. Мой перевод амвросианской и галликанской литургии отличается от мессы весьма заметно, что видно для любого, взявшего на себя труд сравнить их тексты. Естественно, некоторое сходство будет – это все-таки западные чинопоследования, но есть и явное различие. Трисвятое, хотя бы.
Опять же, прямого запрета на совершение каких-либо литургий кроме трёх общеизвестных в Уставе просто нет. Есть умолчание Устава, но не запрет.
При этом слова о «неуставном» совершении древних литургий в эпоху тотального несоблюдения Типикона воспринимаются как шутка.
А разве Устав предписывает совершать Чин погребения Божией Матери? И насчет действий с Плащаницей Спасителя тоже в Уставе не упомянуто.
А ранние литургии предписаны Уставом? Когда на том же престоле, в том же алтаре, служится вторая литургия? Да, это очень удобно и каноничность соблюдена – второй антиминс, другие священнослужители, но разве нет здесь ничего странного, да еще и разделение паствы?
Но это еще можно и нужно понять. Но на этих литургиях прямо нарушаются требования Устава – на Страстной Седмице под Великий Четверток и Субботу они начинаются изобразительными антифонами, а не вечерней. Профессор ЛДА Н. Д Успенский, рекомендуя начинать так ранние литургии, говорит вполне однозначно: «Типикон … имеет в виду служение только одной литургии, …. Служения двух литургий в один день, хотя бы то был великий праздник, Типикон не знает. Тем не менее, в русской богослужебной практике существует обычай служения в один день двух литургий — ранней и поздней, а иногда и более».
Конечно, вечерня в 7 утра — это дикость. Только тогда не надо при этом ссылаться на Устав, думая тем самым, что и он дикость…
А «кровеборческая ересь», согласно которой вся Русская Церковь в соответствии со странно изданными служебниками (три главы о Преждеосвященной вместо одной, и те не соответствуют современной практике служения) в гордом одиночестве (ни греческие, ни другие славянские православные Церкви этого не принимают) считает, что содержимое Евхаристической Чаши на Преждеосвященной литургии после положения в неё Агнца не Кровь Христова, а простое вино?..
А акафисты и молебны во время вечернего богослужения и даже на запричастном стихе? А «Высшая» с водосвятием во время причащения священнослужителей? Все это давно перестало быть частным богослужением и стало настолько привычной формой богослужения общественного, что попытки не то что отменить, а просто совершать молебен до литургии вызывает возмущение и недоумение паствы. А какое возмущение, вплоть до доносов во все инстанции, вызывает отмена заупокойного поминовения на праздничных и воскресных литургиях, и это вопреки прямому запрету Устава?!
Молебен по Уставу должен служиться после вечерни. Молебен — это на самом деле монастырская паннихис (см. здесь: http://thapsinos.livejournal.com/21422.html#cutid1).
Но тут речь идет о молебне с каноном Богородице. Это где он совершается на приходах (да и во многих монастырях) после вечерни, пред утреней? Да и вообще где на приходах молебен поётся ради канонов, а не ради водосвятия, акафиста и чтения записок? Да и речь идет о молебнах, т. е. канонах не после, а ВО ВРЕМЯ вечерни и акафистах ВО ВРЕМЯ утрени.
Есть сведения, что водосвятие на запричастном – полноценная, хотя и редкая афонская практика. Но в бытность свою на Афоне в общей сложности с месяц я этого НИ РАЗУ НИ В ОДНОМ МОНАСТЫРЕ не заметил. Судя по всему, это редкая праздничная особенность, практикуемая как исключение из правила по каким-то определенным афонским причинам. И что в этом для нас такого хорошего? Разве всякая практика для нас полезна? А во-вторых, если уж копируем Афон, то почему берем только это, а не, скажем, полное открытие царских врат на праздники даже без наличия Архиерейской литургии?
Почему после литургии нельзя совершать молебны? Читайте Керна. Литургия завершает литургический день. Были совершены молитвы обо всех нуждах народа – душевных и телесных. А затем, на пике прошения, совершена Евхаристия, больше чего в Православии НЕ СУЩЕСТВУЕТ. После этого просить еще что-то снова во время общественного богослужения практически кощунственно. Исключения (канон вмч. Феодору Тирону, Неделя Православия и пр.) только подтверждают правило. Только народ этого не понял. И потребовал еще, да пояснее, с акафистами, записками и пр., а батюшки, не желая упустить лишнюю копеечку, народу ничего не объяснили…
Слава Богу, наш в приход в этом смысле отрадное исключение.
Опять же и причины умолчания Устава о древних литургиях тоже ясны – это последовательная политика Константинополя по имперской унификации обряда.
Рим уничтожает местные обряды также как и Константинополь.
«Тот факт, что до VIII в. на Западе не применялось общее правило, согласно которому обряд — принадлежность патриархата, аномален и уникален. Никто не оспаривает того, что епископ Рима был Патриархом всего Запада, но все же Западные Церкви не следовали его обряду. До VIII в. это был лишь местный обряд города Рима. В северной Италии он не использовался, и даже южные диоцезы полуострова имели свои собственные литургические обычаи. Все эти западные (латинские, но не римские) обряды принято объединять под общим именем галликанского. Это оправданно, поскольку они не только отличаются от римского, но и между собой тесно связаны. Больше всего нам известно о галликанском обряде в строгом смысле этого слова — том, что использовался в Галлии. Его вариации мы находим в Испании, Британии, Италии и других странах. Общепринятый взгляд состоит в том, что галликанская семья литургий возникла на Востоке, возможно — в Антиохии, и после своего принятия в Медиолане (Милане) в IV в. распространилась по странам Запада. Медиолан в то время являлся митрополичьей кафедрой северной Италии, второй по значению на всем Западе.
Примерно с VIII в. на Западе началось постепенное распространение местного римского обряда, заместившего галликанские литургии, но в ходе этого процесса видоизменявшегося под их воздействием. В Западной Европе есть два места, где до сих пор в ходу древние галликанские литургии. Первое из них это испанский город Толедо, где сохраняется мозарабский обряд. Его название относится к мозарабам — арабам-христианам, и, строго говоря, должно применяться лишь к тем частям Испании, которые после 711 г. оказались под властью мавров. В своей современной форме он — последнее, что осталось от древнего испанского обряда. С XI в. мозарабский обряд все больше и больше теснился римским, и казалось, что он окончательно исчезнет, …несколько раз народ Милана «брался за оружие», чтобы противостоять попыткам навязать ему римский обряд» (Дэвис М., Краткая история римской мессы).
Да и на Востоке потеря местных литургий не проходила гладко. Разве кроме сидевших в Константинополе патриархов в самом Египте, Сирии и Палестине НИКТО НЕ СЛУЖИЛ ЛИТУРГИЮ? Или в этих странах забыли повседневную литургию из солидарности с далеким и гордым Константинополем? Нет, постоянно назначая проконстантинопольски настроенных иерархов, людей просто заставили забыть про свои исконные обряды.
И это процесс достойный не только понимания, но и сожаления. «Местные» литургии были более доступны восприятию жителей отдаленных от столицы стран и заметно оживляли литургическую жизнь провинции. Унификация препятствовала развитию ересей и разномыслия, способствовала единству государства, но… расплачиваемся мы ослаблением литургического самосознания Церкви.
Конечно, в Иерусалиме круглый год служилась одна и та же литургия ап. Иакова (точнее, две — полный Иаков и краткий Иаков, а также преждеосвященная Иакова). В Константинополе – праздничная св. Василия Великаго, будничная св. Иоанна Златоустаго и свой вариант Преждеосвященной, с XV в. не ясно почему приписанной св. Григорию Двоеслову, ничего именно про этот чин не знавшему). И того, что я хотел бы видеть (что служили то эту литургию, то другую, то третью, то десятую) нигде никогда не было. Был комплект из двух-трех литургий (как и у нас сейчас) — и все. Могли меняться какие-то кусочки молитв, как на Западе, но это вообще в рамках ОДНОЙ литургии.
Исключение составляют только некоторые монофизиты — эфиопы и яковиты, где тоже когда-то было две-три литургии, но где после отпадения от Православия литургия осталась только одна, зато анафор полтора десятка (эфиопы) или несколько десятков (яковиты) — но все в рамках одной литургии и одного и того же литургийного обряда.
Это повсеместная практика на Востоке в древности, ничего другого не было.
Но, руководствуясь строго этими принципами надо отменять литургию св. ап. Иакова, уже прижившуюся в России, чтобы не было «винегрета», а точнее, разумного разнообразия, которого, почему то, существовать не должно. И вообще, нужно оставить одну литургию по этому принципу, а Преждеосвященную и св. Василия упразднить, ибо последняя давным-давно перестала быть праздничной. Или её мы совершаем на Пасху и большинство двунадесятых праздников?
Но какая литургия будет «местной» для Руси? Какие литургии родные? Свв. Алексия Московского или Сергия Радонежского? Мы приняли литургии других местностей, постоянно их видоизменяя. Сначала три, потом и Иакова. Почему бы не добавить другие?

Да, от эпохи, в которую служилось множество литургий, сведения до нас дошли фрагментарные. Но опять же, стоит ли придерживаться буквы древних текстов? Может, есть смысл воспользоваться ими для задач и целей современной Церкви? или мы находимся в музее Церкви, не имея право ничто творчески интерпретировать? Но разве вся история литургики не свидетельствует об обратном? Тексты принимались за их верность духу Православия, а не за слепое соответствие древности. Литургии Василия и Златоуста, Иакова и Марка дошли до нашего времени в значительно измененном виде. Значит, слепо подражать древним образцам не обязательно.
Вопрос в том, кто вносит эти изменения.
Типикон? В какой его части?
Собор? Какие соборы последовательно утверждали малейшие изменения в служении Златоустовой или Васильевой литургии, не говоря уже о Преждеосвященной, Иакова, Марка и пр.?
Постановления отдельных архипастырей? Мне известны редакции служебника митр. Киприана и патр. Никона. Но они (это при всей дискуссионности постановлений патр. Никона) не отражают всего разнообразия в изменениях служения литургий, да не соборные это постановления. Если я просто не владею информацией, прошу выслать ссылки на книги, в которых этот вопрос освещается.
Правда и в таком случае не стоит говорить об «уставности» или «неуставности» древних литургий. Просто еще нет архиерея, который озаботился бы благословить их совершение.
Или вопрос в святости авторов текстов? Да, я явно не святой. И ученый тоже никакой. Я просто вижу проблему и пытаюсь её решать теми способами, которые представляются мне перспективными. Но разве мне по этой причине надо отказать в праве редактирования текстов? Я ведь не свою литургию сочиняю. У нас нет НИ ОДНОЙ литургии, от начала до конца составленной одним человеком. Это всегда соборное творчество, зачастую анонимное. Зачем мне нарушать традицию? Хотя, можно и сочинить. Ведь вопрос не в том, насколько в моих опытах реконструкции МОЕГО, а насколько они соответствуют ЦЕРКОВНОМУ ПРЕДАНИЮ, если громко сказать, то ИСТИНЕ.
Ведь не секрет, что лишь отдельные молитвы в известных литургиях принадлежат перу святых, давших имена всей литургии (про литургию Преждеосвященных, т. н. св. Григория Двоеслова, я уже говорил). На этот счет есть хорошие работы того же о. Керна или Успенского. См., напр. о. Х. Матеос. «Развитие византийской литургии». Легко найти на «Оке церковном».
Остальные тексты и, в особенности, обряды анонимны, и доказательства святости их авторов вряд ли существуют. Главное доказательство святости – совершение Церковью на протяжении веков. И странно, что литургии, чья святость столь ясно доказана, сейчас ушли из нашего обихода. Хотя бы литургии свв. Апп. Иакова и Марка.

Оригинал подготовленной мною литургии св. Григория, полученной из весьма компетентных православных источников, взят из текста коптских рукописей примерно 14 века. Считается, что НИ ОДНОЙ некоптской рукописи этой литургии нет. (Hammerschmidt E. Die koptische Gregoriosanaphora: Syrische und Griechische Einflusse auf eine Agyptische Liturgie. Berlin, 1957. (Berliner byzantinische Arbeiten; 8). Gerhards A. Die griechische Gregoriosanaphora: Ein Beitrag zur Geschichte des Eucharistischen Hochgebets. Munster, 1984. (LQF; 65), хотя это мнение не поддерживается всеми литургистами.
Я не ставлю своей задачей внести еретический компонент в нашу литургическую жизнь. Немецкий я не разумею. Но и без немецкого я могу понять, что «Аминь» и «Господи помилуй» НЕ МОГУТ быть «пропитанными монофизитской ересью». Значит, уже НЕ ВСЯ литургия. Свой текст я перечитал и ересей в молитвах не обнаружил.
Есть тут две проблемы. Обращенность анафоры ко Христу и одно «смущенное» место. Это молитва перед причащением. Еще о. Киприан (Керн) («Евхаристия» М., с. 78). считал ее поздней монофизитской вставкой. Ввиду важности вопроса привожу её полностью.
«Верую, верую, верую и исповедую до последняго дыхания, яко сия есть Плоть животворящая, юже приял еси, Христе Боже наш, от святыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, и сотворил еси ю едину с Божеством Твоим, ни в смешении, ни в слиянии, ни в изменении, и засвидетельствовал еси при Понтийстем Пилате доброе исповедание, и предал еси ю за всех нас, взем на древо Креста святаго, по воле Твоей. Воистину верую, яко Божество Твое никакоже отделися от человечества Твоего ни на един миг, ниже на мгновение ока. Предал еси е во искупление и во оставление грехов и в жизнь вечную от нея причащающимся. Верую, яко сие есть воистину. Аминь».
У меня вопрос ко всем: а мы разве не исповедуем «неслиянного, неизменного, нераздельного и неразлучного» соединения Божества и человечества? А разве мы не поём на часах Пасхи: «Во гробе плотски» и пр., исповедуя таинственную неотделимость Божества от человечества? Да, монофизит увидит здесь торжественное исповедание своей веры. А я вижу исповедание веры Православной. Причина тут во взглядах, а не в самом тексте.
А насчет анафоры можно сказать следующее. Да, о. Киприан (там же, с. 78) приводит постановление 21 правила III Карфагенского Собора, запрещающее обращать анафору ко Христу. Это серьезно и важно.
Но.
Во-первых, в самом начале анафоры св. Григория есть обращение: «достойно славити…единого истинного Бога, Творца всяческих». «Творцом небу и земли» мы именуем Бога Отца. То есть обращение не безусловное только ко Христу. Далее содержится мысль о том, что Бог Отец является в мире через Бога Сына, с Которым Они едины. Это разве не православное учение?
К тому же, после определения Константинопольского собора 1156 – 1157 гг. (см. Богословские труды. № 1. М., 1960, сс. 85 – 110, и № 3 М., 1964. сс. 145 – 186) ясно, что евхаристическая жертва приносится всей Святой Троице: «Животворящая Жертва, как первоначально, когда она была совершена Спасителем Христом, так и после и до ныне принесена и приносится не только Одному Безначальному Отцу Единородного, но и Самому Вочеловечившемуся Слову: точно также не лишен этой богоприличной чести и Святой Дух. Приношение же Таин произошло и происходит повсеместно Единому Триипостасному Божеству».
Более того, «не принимающим, что Жертва, ежедневно приносимая принявшими от Христа священнодействие Божественных Таин, приносится Святой Троице, — анафема трижды». (№3, с. 155).
Этим осуждено догматизированное католическим Тридентским собором учение о том, что Евхаристическая, как и Крестная жертва, приносится только Богу Отцу (там же, с. 156). Кстати, когда говорят, что нет соборного осуждения латинства, забывают о Фотианском Соборе 880 г. и Соборе 1156 – 1157 гг., имеющих явно Вселенское значение для ВСЕГО православного мира. На обоих анафематствованы заблуждения, в которые впало латинство, а затем и протестантство.
Итак. Даже если анафора текстуально обращена ко Христу, что, как мы видим, также не безусловно, Евхаристическая Жертва приносится и обращена В ЛЮБОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ АНАФОРЕ ко всей Святой Троице.
Если я не прав – докажите, укажите, покажите…

Перевод с английского на славянский, конечно, дело не особо хорошее. Но если всякий перевод затемняет смысл оригинала, то и служить надо на языке оригинала, окончательно затемняя смысл происходящего для тех, кто древнегреческим (латинским) не владеет. Не думаю, что все с этим согласны.
И славянский язык не всегда подстрочник греческого. Есть и ясные расхождения: «Миром Господу – в мире Господу помолимся». «Благодарим – возблагодарим Господа»; «двери, двери премудростию – премудрости вонмем» «Тебе приносяще – приносим» и др. К тому же есть проблема различного синтаксиса и пр.
Литургия сегодня на славянском подстрочнике – и она малопонятна. Но разве для Бога мы «творим сие воспоминание»? Присутствующим понимать не обязательно? Или стоит держаться «трехъязычной ереси», согласно которой Бог «понимает» только молитву, произнесенную на определенном языке, скажем, древнегреческом или славянском?
Вопрос в том, насколько мой перевод, или, вернее сказать, редакция, отражает смысл оригинала. А здесь мне и нужен совет и компетентная помощь. Идеи же и практика «кочетковствующих» обновленцев мне чужды.
Хотя, может достаточно как следует разобрать текст литургий со студентами на семинарах?
Целиком согласен с семинарами. Но…
Ну, еще раз поговорим со студентами. Ну, произойдет чудо, и они вдруг все всё поймут. Хотя как они пожелают понять Евхаристический дух Церкви, если до сих пор у нас есть вставки, разрывающие анафоры ИЗ и ВВ и «кровеборческая ересь» на Преждеосвященной литургии, официально до сих пор не убранная из Служебников? Если чтение записок и «водяной молебен» до сих пор в сознании народа и многих его пастырей главные части литургии? Если любимое богослужение нашей Церкви это «водосвятная панихида с акафистом»? Если чтение любой литургической литературы (не только Матеоса и Тафта) и сравнивание её с литургической повседневностью постоянно наводят на мысль о том, что с нашей литургией в современном ее виде «что-то не так»?
Но поймут только они, не считая сотен священников, выпускающихся по всей Руси великой. Но как они донесут всё это до паствы? Через воскресные школы? А дети малые осилят символизм литургии? В проповедях? Но на каждой литургии об одном и том же не скажешь. А люди приходят новые. Да и о Евангелии говорить разве не надо? Или комментировать во время литургии: вот это то, а это – это? Всё это невозможно и театрально.
Да и разве это нормально – постоянно объяснять то, что и так должно быть достаточно ясно?
Я всё ещё думаю, что вежливость, честность и открытость друг с другом должны быть нашей лучшей политикой. Все недоуменные вопросы надо решать между собой и с максимальным друг ко другу уважением.
Напоследок должен сказать, что Я ГОТОВ ПЕРЕСМОТРЕТЬ ВСЕ СВОИ НЕПРАВИЛЬНЫЕ ВОЗЗРЕНИЯ, ЕСЛИ НА ТО БУДУТ ПРЕДЛОЖЕНЫ СЕРЬЁЗНЫЕ ПРИЧИНЫ ИСТОРИКО-БОГОСЛОВСКОГО ХАРАКТЕРА.

иг. Силуан (Туманов), апрель 2006 года

PS: Благодарю чтеца Православной Соборной Церкви Франции Клемента Хейниша за ценные замечания (25.08.09).