Может и зря выкладываю, не судите строго 🙂

Это расшифровка с аудиозаписи моей живой внехрамовой речи в сентябре прошлого года на одном церковном мероприятии. Не по бумажке, поэтому текст корявый. Недавно друзья прислали. Перечитал, вспомнил, подумал — мысли, созвучные посту, может пригодится кому….

«….Сегодня, во время чтения Евангелия, я обратил внимание на слова «Глас вопиющего в пустыне». Представьте себе, какой красивый образ: пустыня, и ходит человек и… орёт. Ну да, я привык выражать свои мысли в несколько ёрническо-ироническом ключе, но, тем не менее, посмотрите: ведь мы кричим всё время, иногда поём, переживаем, а иногда кажется, что слова наши уходят в пустоту, и не возвращаются к нам обратно. И такое ощущение, что мы в пустыне… Кричишь, проповедуешь, что-то говоришь, что-то делаешь, а в ответ – тишина, а в ответ – пустота.

Вот именно эта пустыня, наверное, и имеется в виду в Евангелии. И ведь сколько мы иной раз говорим: и такой отдел завели, и такой, и молодежь привлекли, (и ведь действительно привлекли!), и то сделали, и это сделали… Но не идет народ в храм, ну вот что ты будешь делать. Хочется, чтобы триста причастников сегодня было, а их всего пятнадцать. Ну почему такое?

Наверное, что-то не то, наверное – не так проповедуем. А как вы думаете, кто лучше нас проповедовал? Я думаю – апостолы. А лучше апостолов, наверное, Господь наш Иисус Христос. Так вот, из тех, кого он к себе привлек, один оказался очень интеллигентный и добрый человек, который очень заботился о казне, о деньгах, и который сдал Его римской власти. То есть, если у Христа и апостолов не получилось привлекать стопроцентно население, то чего нам-то смущаться, если мы не каждого человека заставили себя полюбить. Все любят доллары или евро, а людей не все любят.

Действительно, проповедуем как в пустыне. И тем более приятно, когда внезапно из того, что мы считаем пустым, вдруг появляются какие-то ростки. Вы помните, как в пророчестве Исайи (которое читается на Великое водоосвящение на Богоявление): сухо всё, пусто, и вдруг потекли источники воды живой в пустыне, и вдруг что-то начало расцветать, и вдруг что-то такое живительное происходит. И пророк в удивлении смотрит на всё это: Господи, а что это значит? Он тогда еще не знал, а мы знаем, что это символ Христовой Церкви, что это процвело живое слово, которое христиане друг-другу говорят. Не эта вот «феня» церковная: «Спаси-Господи», да «Во-славу-Божию», – «Да не умничай». – «Да сам дурак», а именно живое христианское и Христово слово, когда человек говорит человеку без зависти, без этого второго-третьего-четвертого этажа – «здра-а-авствуйте-е», и уже видно, что человек про тебя подумал. «Дай-вам-Бог-здоро-о-овьица-а-а», что переводится как «пропал бы ты пропадом, не видали бы мои глаза тебя».

То есть, всё вот это, оно очень «духовно», а Господь от нас всё же ждет, наверное, чтобы мы стали людьми, в первую очередь, а не некими «духовными» существами.

У меня такая мысль иногда возникает: перед каждым храмом православным вот такими жирными большими золотыми буквами написать слова одного святого отца: «Прежде чем хотеть стать богами, станьте людьми». Это он сказал про Адама и Еву, про то, что они, еще не вполне стали людьми, а уже захотели обожиться, полезли куда-то рвать вот эти вот ядовитые для них плоды. Мысль интересная: мы не вполне люди-то, и до сих пор пытаемся обмануть Бога. Например, (женщины) приходят в церковь и почему-то поверх штанов наматывают какое-то смешное покрывальце, которое, вероятно, должно спрятать от Бога штаны, намекнуть Богу, что «это вообще-то юбка, Господи». Что за бред такой?

Мы всё время пытаемся предстать друг перед другом особенно духовными, не вполне став особо человечными. Но если мы не держим свое слово, если мы нечестны по отношению друг к другу, если мы врём друг другу, улыбаясь, и говорим: «Во славу Божию», или еще что-нибудь такое, то какая это духовность?! Мы еще человечными не стали! И вот к этому, пожалуй, и надо стремиться.

И вот в конце этой моей путанной и, несомненно, благодарной по отношению ко всем здесь присутствующим речи, я хотел бы пожелать всем нам вполне стать людьми.

Не гоняться за какой-то этакой особенной духовностью, которая вот, как нам кажется, уже здесь и сейчас приблизила нас к Сущему. Да нет! как были дрянью, так дрянью и остались, только не в штанах, а в рясе. И это надо помнить.

И я думаю, что только при исходе нашем из этой жизни в жизнь другую, кто-то другой, с большой буквы «К», может нас назвать не дрянью. А мы, пока живем, не должны особо на свой счет обольщаться. Вот, как один преподобный отец. Ему на смертном одре говорят: «Ой, ты умираешь. Ты наверно, слышишь голос ангелов?» А он говорит: «Да вы что, смеетесь?! Я еще не положил начало покаянию. Мне вот уже умирать через минуту, а я еще не начинал каяться!»

Вот с таким настроением если мы будем подходить к жизни, наверное, может быть мы сможем немножко вочеловечиться.

А обожиться… Ну, если Господь даст по благодати своей, это будет. В какой мере станем людьми, в такой мере сможем и обожиться. Если мы не будем каким-то нормальным сосудом, то и налить в нас ничего нельзя будет.
Ну, собственно, вот как-то так….»