(Тезисы незаконченной статьи)
Осень. Старые люди любят поговорить о своих болезнях. Есть болезни неважные, со временем пройдут, а есть опасные. Нашей Церкви уже пара тысяч лет, и мы тоже говорим, но не лечим, надеюсь, что пройдет само, как-нибудь. Конечно, церковные болезни лечит только один Врач, для нас важно хотя бы обратиться к Нему.
Глава Церкви Христос – Бог и Человек. Соответственно, все аспекты бытия Церкви соответствуют этим двум категориям. И если мы можем быть уверены, что Господь до конца времен не отвернется от нас и жаждет нашего Спасения, то «человеческий фактор» в Церкви далек от идеала.
Быть просто правым – это приятно. Но (когда речь идет о смысле всей жизни человека) важно среди вороха маленьких человеческих истин найти Одну Истину, Одно Евангелие. И не просто найти, но и приобщиться ей, стать Ее причастником уже здесь, на земле, стать гражданином Небесного Иерусалима. Как? Чтение или не чтение, участие или не участие, благотворительность или миссионерство… Присоединяет ли это нас к вечности? Несомненно приближает. Но соединение с Вечной Истиной происходит не на уровне слышания или понимания. Сопричастность возможна лишь через причастие. Поэтому для нас так важна тема Евхаристии. Поэтому болезни в этой сфере мы рассматриваем как смертельные. Ведь здесь проходит рубеж, здесь гавань, и мы либо попадаем в Корабль Христов, либо остаемся на пристани, полные благих намерений, знаний и нравоучений и прочих важных вещей. Но какие у нас могут быть болезни? Евхаристия либо есть, либо ее нет.
Болезни литургические:
- сложность чина
- неясность языка богослужения
- основные моменты службы скрыты от молящихся за вратами.
Возможное лекарство:
- упрощение чина закрытия на Литургии Царских врат для всех праздничных литургий
- разумная русификация текста
- альтернативные, древние анафоры
- упрощение чина закрытия врат и завесы.
Одну проблему – редкое причащение – уже начали преодолевать. Но остается другая – бессмысленное причащение. Смысл происходящего ясен душе и сообщает несомненную, спасительную благодать. Но разум остается пуст и ненасыщен, следовательно, происходящее не просвещает его.
Дух Евангелия – критерий толкования Писаний. Этот Дух – прорыв в вечность. Это лишь Евхаристия – освобождение от человеческих фантазий.
Евхаристическое возрождение не должно быть заболтано, для этого надо жить литургией. Следовательно, она должна быть понятнее.
К сожалению, литургический плюрализм сейчас отсутствует. В результате ряда исторических процессов возобладала Константинопольская традиция (на Востоке, и Римская), вытеснившая местные литургии. Благодаря этому незаслуженно забыты древние анафоры. Более того, бытует мнение, что кроме трех оставшихся в результате имперской столичной селекции литургий, иных быть и не может. Однако прямых запрещений местных анафор Вселенскими и Поместными соборами не существует.
Почему древние анафоры? Они более подходят современному прихожанину, не сведущему в изысканном и глубоком мире византийской риторики и поэзии. Они прозрачнее. В них меньше догматических рассуждений, что, конечно, минус; но есть и плюс – живое христианское чувство, позволяющее уяснить смысл происходящего.
Вопрос: почему сейчас? Ментальное состояние современной паствы напоминает 4 – 5 века. Огромное количество суеверных и малообразованных человек наполнило Церковь. Необходима катехизация, проповедь Евангелия, воцерковление народа.
Когда много позже, к началу второго тысячелетия, сложился современный чин литургии, уровень богословского образования народа был несравненно выше, чем сейчас. Информативный поток был меньше – не было газет, Интернета, изобилия доступного чтива. Развлечения были немногочисленны. Следовательно, для живого ума христианина основным источником серьезных знаний о мире и о своей душе было богослужение. Евангелие и Анафора наполняли сознание человека догматами, нравственными категориями. Будучи созданными в изысканных поэтических формах византийской риторики и поэзии, богослужебные тексты Византии и по языку и по смысловому содержанию были гораздо понятнее грекам того периода, нежели нам, современным христианам.
Не так сейчас.
Язык литургии не ясен. Содержание её доступно лишь богословски образованным людям или немногим пытливым самоучкам, разобравшимся в смысле анафоры не благодаря славянскому её тексту, а вопреки.
Можно возразить: язык и смысл не проблема. В свободное время посидеть со словарем и иной соответствующей литературой и перевести.
- «Где у наших людей свободное время?» Работа, семья…
- Надо иметь дома целый свод богослужебной литературы + хороший церковнославянский словарь, что проблематично не только для каждого прихожанина, но и для образованных людей.
Нагруженность современной анафоры аллюзиями на Священное Писание, мало знакомое большинству прихожан + догматический груз наших текстов непосилен для многих молящихся.
Времени у современного человека мало. Порог утомляемости 15 – 30 минут, загруженность посторонней, противоречивой информацией ужасна. В проповеди и на немногочисленных встречах пастыря с паствой (а когда чаще? Требы, семья и пр.) невозможно объяснить все тонкости богослужения.
Где выход? Перевести богослужение на русский язык? Да, форма станет яснее, но содержание…
Не только разум участвует в службе, но и весь остальной состав человека.
К тому же не стоит забывать, что замученной жизнью русской женщине, составляющей большинство в наших храмах, нужно не столько содержание, сколько утешение после суеты, мата и грязи повседневной жизни. Народ наш жаждет красоты, благолепия и очень трудно его осуждать. «Утешайте, утешайте народ Мой», возвещает нам слова Господа пророк Исаия (Ис. 40, 1). «Умоляем также вас, братия, вразумляйте бесчинных, утешайте малодушных, поддерживайте слабых, будьте долготерпеливы ко всем» (1 Фес. 5, 14) – умудряет нас апостол Павел.
